Проходимец по контракту - Страница 31

— Меня на ноги подняли, значит, и зверька вылечим.

На лестничной площадке я оглянулся: все до сих пор стояли во дворе и смотрели нам вслед. Лица Жана и Вержбицкого были весьма задумчивы.

После обеда я решил все же поваляться в саду под цветущим деревом. Гивера, получив воду и мясо с витаминами и какими-то антибиотиками, мирно спала в своей клетке. Она оказалась намного крепче, чем я думал. Я было хотел попросить Илону помочь мне обработать рану на ее шее, но Вержбицкий, прослышав об этом, назвал меня «незровноважоным самобойцей» и запретил открывать клетку под страхом моего выселения за пару километров от жилья.

Достав из стенного шкафа, тайну нахождения которого в комнате мне открыла Илона, свою пуленепробиваемую курточку, заботливо кем-то отстиранную от остатков летающей твари и теперь на всю комнату исторгающую какой-то свежий аромат, я направился во двор через столовую, где взял пару огромных яблок.

Жан уехал на своей алой капле еще до обеда, и пустой, если не считать внедорожника и пса, двор встретил меня приятным сухим теплом. Теплом отсутствия неприятного мне человека, если можно так выразиться.

Я прошел через двор, погладив по дороге снисходительно принявшего ласку черного пса. Вышел в калитку возле ворот, перешел дорогу. Сад принял меня в свою ароматную тень, тронул за волосы веткой, осыпал лепестками. Какая-то пичуга, возмущенно пискнув, перелетела с дерева на дерево, спряталась за стволом. Я побрел в глубину сада, игнорируя посыпанные красноватым гравием дорожки, кланяясь низко свисающим ветвям. Как мне рассказывал за обедом Вержбицкий, этот сад разбил здесь его дед, вышедший с Земли около ста с небольшим лет назад. Молодец, дед, хороший садик отгрохал…

Люди иногда не понимают, сколько истины содержит в себе изречение «посадить дерево, построить дом, вырастить сына»… Интересно, у Вержбицкого дети, кроме Илоны, есть? Если да, то красивые, наверное. Хотя я не раз сталкивался с тем, что в одной семье все дети были настолько разные и внешностью и характером… да, и, конечно, самому красивому или красивой остальные тихо завидовали. Или громко. Самое главное, что красота не делала этого человека самым счастливым или самым успешным из этой семьи, а чаще — наоборот.

Так размышляя, я расстелил курточку под раскидистым цветущим деревцем. Улегся.

— Эх, туристический коврик не оставили! — пробормотал я, вдыхая аромат принесенного с собой яблока.

Следовало подумать. О дальнейшей своей жизни, разумеется. Как поступить, куда податься. Раньше я думал вернуться на Землю, получить деньги и убраться подальше от всей этой авантюры с Дорогой. Теперь, по здравом размышлении, приходилось принять к сведению тот факт, что родные власти меня так просто не отпустят. Если уж Проходимцы так редки. Угодил ты, милый, на горячую сковороду: вертись, авось не зажарят.

Мама, наверное, и не догадывается, в какую историю влип ее сынишка. Если бы знала, поседела бы окончательно. Хотя отдельные серебристые нити уже и проглядывали в ее волосах, мы с сестрой не давали ей красить волосы — уж очень красивый был родной цвет ее пышных вьющихся локонов. Похож на цвет волос Илоны… Опять я думаю про эту девушку!

Самое главное, что я совершенно забыл про мою Катерину, оставшуюся там, на Земле. Хотя какая она моя! Крутит, наверное, уже с другим парнем, надеющимся, что он у нее единственный. Хоть неделю-то ждала меня? Нет, скорее всего, или я не разбираюсь в людях с их желанием жить лучше, не затрачивая при этом усилий. Вот и Катерина искала индивидуума мужского пола, способного обеспечить ей беззаботную жизнь. Можно сказать, я и согласился отправиться на Дорогу, чтобы можно было себя почувствовать таким мужчиной. Нет, не для Кати. Для себя. Еще для мамы с Люськой. Эх, забрать бы их сюда! В эту весну…

Подумал и сам испугался. Забрать? Не становлюсь ли я похожим на Данилыча, мечтающего перевезти свою семью на Гею? Да и кто знает, может, этот мир будет похуже земного? Хотя куда уже хуже!

Мой город, закопченный, изгаженный тяжелой индустрией благодаря доброму дядюшке Сталину, распорядившемуся строить металлургические и прочие стратегические заводы и фабрики на цветущей земле Украины. Унылая возможность пахать на какого-то дядю, владеющего тобой при помощи жалкой зарплаты, диктующего, как ты должен любить свою фирму, которая облагодетельствовала тебя, среднестатистического человечишку. Голосовать на выборах за очередного не нравящегося тебе кандидата в президенты или мэрию, решающего, на каком языке тебе нужно говорить и в какую историю верить, только потому, что его оппоненты еще хуже и вызывают просто омерзение и страх за поделенную и разграбленную страну. Зарастать жиром, сидя за компьютером, так как Интернет — последний глоток свободы, а пойти некуда из-за того, что все побережье Днепра выкуплено богатыми дядями, а где не выкуплено, там загажено пьяным быдлом так, что отдохнуть в этой помойке нельзя и подумать… И денег на нормальный отдых еще где-то наскрести почти нереально…

Нет. Уж лучше так, на Дороге. По крайней мере иллюзию свободы я здесь имею.

Я задрал голову вверх, скользнул взглядом по серовато-коричневому стволу дерева, на нем кое-где проступили янтарные капли смолы… Запутался в сплетении веток, цветов. Интересно, яблоко из этого сада?

Яблоко было вкусным, чуть-чуть отдавало грушей: гибрид, наверное…

Вот и ты гибрид, Алексей Павлович. Может, с виду такой же человек, как и остальные, но что-то же в тебе отличается от других, если ты можешь проводить груженые автопоезда в иные миры, а другие люди — нет. Чем же ты таким отличаешься, мутант доморощенный?